Шел 1982 год... 2-й год борьбы с попсой. Комполка Эрик Флетчер Уотерс сидел в своем блиндаже и доедал жиденькую солдатскую кашу. Периодически его хилую землянку сотрясали взрывы, так что похлебка подпрыгивала на столе и норовила перевернуться. Но гораздо сильнее его докучали звонки сыночка Роджера со своими нудными песнями. Так и есть: не прошло и двух минут, как зазвонил телефон.

- Папочка, папочка, – прогнусавил голосок, – Я сочинил новую песню. Вот, послушай: Он пошел на войну бить врагов, он дрался как лев, но его одолели враги, он погиб как герой... Ну как, нравится?

- Очень, мой милый. Но, сынок, не забывай: это секретная телефонная линия для связи с Маргарет Тэтчер. Я не могу с тобой долго говорить.

Всю ночь Эрику Флетчеру Уотерсу снились кошмары войны. Ему мерещились люди, стены, которые разъединяют людей, дети, оставшиеся без отцов, рабочие, которых эксплуатируют капиталисты для строительства стен, прораб, кричащий о срывах поставок кирпичей для стен. Он проснулся в холодном поту, после того, как во сне разгромил стену в спальню к молодоженам...

Утром старый вояка вышел из блиндажа, чтобы проверить обстановку и боевой дух солдат. В траншеях царил форменный бардак. Дэвид Гилмор варил картошку в котелке, который служил ему еще и каской, и вытирал пальцы о подолы дырявой шинели. В свой полный рост шатался Стив Хэккетт, оглушенный поп-музыкой с другой стороны фронта. Ян Андерсон в форме аквалангиста вглядывался в противника, который ликовал. Там, за стеклами его окуляров, панки демонстративно жгли пластинку «The Broadsword And The Beast», а какой-то человек стоял с транспарантом, на котором начертано количество проданных копий последнего альбома Jethro Tull и предложение сдаться. Андерсон сполз на дно траншеи и загрустил. Кэйт Буш в форме полевой медсестры делала перевязку Питеру Гэбриэлу, приговаривая «Don’t Give Up...» Тут же к ней приставал Гилмор. Рядом с ними лежала Собака Павлова (в полном составе) и поскуливала. Лишь Питер Хэммилл ничего не делал; точнее, он сидел в позе лотоса и медитировал. Между всеми ними семенил какой-то толстенький человечек в очках, который был директором EMI.

- Дэйв, мы ведь не первый год знакомы... – хнычет он, – Дай картошечки, ну дай!

- Отстань! – хлопнул Дэвид по руке ханыгу, – Ты уже съел свою порцию, проклятый капиталист!

- Дэйв, но я есть хочу! Давай сдадимся, а? Черт с ним, с прог-роком, кушать же нечего!

- Ничего, скинешь жирок, наел вот пузо на наших пластинках. Пора худеть! Времена нынче не те...

Вдруг в траншеи попал боевой снаряд противника. То была пластинка «Oceans Of Fantasy» группы Boney M. «Ложись!!!» – заорал вышедший из ступора Хэккетт, – «Закройте уши руками!» У Яна Андерсона не выдержали нервы и, с криком «плевал я на ваши тиражи», он вскочил наверх, но тут же был сражен осколком винила «Off The Wall» Майкла Джексона. Уотерс поморщился. «Молчать! Смирррно!» – прокричал он, – «Что это за разговорчики в строю! Где ваш боевой дух! Рядовые Гилмор и Хэккетт, ко мне! Вам поручается доставить языка ко мне в блиндаж. Надо прояснить обстановку».

Вечером Уотерс сидел и прочитывал боевые сводки Billboard. Написанное вызывало тревогу: шло отступление по всем фронтам. Из всех штатов США продолжал нести оборону лишь Kansas, да и то, неся огромные потери в составе. Неожиданно в проеме двери показалась лохматая шевелюра Хэккетта.

- Ну что, взяли?

- Взяяяли, – не без удовольствия ответил Хэккетт. Вот он, гад!

Они втянули в сырое помещение лысенького господинчика. Его звали Фил Коллинз! «Ну что, попался, предатель?!» – прокричал Хэккетт, - «Да я тебе сейчас врежу по черепу», – сказал он, замахиваясь своим Фендером.

- Ухи не трожь, ухи! – простонал Коллинз.

- Отставить! – сказал Уотерс. Мне он еще понадобится.

Сцена допроса: Ночь.

- Учти, – сказал Уотерс, раскуривая папиросу из пачки «Беломорканал», – не сознаешься, будешь иметь дело с ними (он указал пальцем на плакат с тяжеловесами Manowar). Фил Коллинз содрогнулся при виде костоломов с цепями, сделанными (как они утверждают) из настоящего, а не фальшивого металла.

- Я все скажу! – пролепетал Коллинз.

Уотерс внимательно записывал откровения предателя, часто неодобрительно качая головой. Честно говоря, ему и самому хотелось проломить Филу череп за альбом «Abacab», но долг перед солдатами был превыше всего.

- Так ты утверждаешь, что Asia и Yes готовят провокацию?

- Точно! Yes наняли новых доверчивых музыкантов и сейчас записывают новый альбом.

- Что ты мне сказки топографических океанов рассказываешь? У них же нет Уэйкмана и Андерсона!..

Внезапно завыла сирена, а это означало: «Внимание, внимание! Началось наступление противника, всем укрыться в наушниках! Противник включил очередной поп-альбом в 10000-ваттных колонках! Всем укрыться в наушниках!».

Эрик Флетчер Уотерс крикнул: «Если я погибну, считайте меня коммунистом!» Однако его последние слова заглушили строчки «...it was a heat of the moment...», доносившиеся из вражеских колонок.